Ода лесу

Пабло Неруда

1904 - 1973 гг.

О, насколько я знаю и до сих пор знаю,

среди всего прочего, мой лучший друг — это дерево.

Я несу с собой через мир на своем теле,

в моей одежде запах лесопилки, запах красных досок.

Моя грудь, мой голос, в детстве впитывали деревья,

павших, с обширными лесами, полными будущих построек.

Я слушал, когда рубили гигантскую лиственницу,

лавровое дерево высотой сорок метров.

Топор и пояс дровосека крохотного быстро срубили ее гордый столб,

человек побеждает, и полный благоухания столб падает, столб,

земля дрожит, глухой гром, темный вздох корней,

а потом мои чувства наполняет волна лесных ароматов.

Что было в детстве, бывало на сырой земле,

далеко в южных дебрях, на зеленых душистых архипелагах,

балки были сделаны передо мной, тяжелые, как железо, дремлющие,

Доски звонкие и узкие, стали свою любовь поют,

стонала пила, выл острый край,

металлический плач пилы, которая, как рожающая мать,

срезала хлеб в лесу и родила дитя среди света и пустыни,

разрывая недра природы, делая замки из дерева,

Жилища для мужчин, школы и гробы, топоры и столы.

Все там в лесу давно под сырой листвой спит,

когда человек, препоясавшись и подняв топор, начал

побить чистое великолепие дерева, и это падает,

гром и благоухание сойдут, так что от них может произойти здание,

форма, здание под руками человека.

Я знаю тебя, я люблю тебя, я видел, как ты рос, лес.

Поэтому, когда я прикасаюсь к тебе, ты отвечаешь, как любимое тело,

ты показываешь мне свои глаза и свои волокна, свои узловатые

твои следы, твои вены, как тихие реки.

Я знаю. что они поют голосом ветра,

Я слушаю бурную ночь, скачущую по степи лошадь,

Я прикасаюсь к тебе, и ты, как хрупкая роза,

расцветая к жизни только для меня, откройся

давая мне аромат и огонь, который казался мертвым.

Под тусклым слоем краски я чувствую твои поры, уже задохнувшиеся,

ты зовешь меня, и я слышу тебя, чувствую, как деревья качаются

что омрачает мое детство, посмотри на себя

как полет океана и голубей,

крылья книг уносят бумагу завтрашнего дня,

для людей чистая бумага для чистых людей,

кто будет жить завтра и кто родится сегодня,

в звуке пилы, в разрыве света, звука и крови.

Это лесопилка времени, топит темную глушь,

Человек родился темным, опадают черные листья,

и сокрушает рев битвы,

слово имеет смерть и жизнь одновременно;

как скрипка

поднимается песня или плач пилы в лесу,

и так рождается дерево и начинает свой путь по миру,

пока не станет безмолвным строителем, распиленным и пронзенным железом,

воздвиг жилище страдающих и ограждающих,

где мужчина, женщина и жизнь встречаются каждый день.